Здравствуйте, Все!

Я очень люблю сказки со смыслом...
Вот одна (от моей подруги Олисавы).

Маяк и Каравелла


Жили-были на белом свете Маяк и Каравелла. Самые обыкновенные.
Каравелла, как и все корабли, не могла жить без моря. Она любила морской простор, ласковые волны, осыпающие её солёными жемчужными брызгами, высокое небо, пламенеющее на закате, чаек, чьи крики сливались для неё в песню любви, скорость, дающую ей ощущение полёта. И даже когда она отдыхала в порту, вволю поиграв в догонялки с весёлым ветром, наполняющим её паруса жизненной силой, ей снился морской простор и те удивительные чудеса, которыми полон белый свет.
А Маяк всю свою жизнь простоял на берегу, его не манили далёкие просторы, но он всегда зорко вглядывался в морской горизонт, когда Каравелла отправлялась в путь. Он ждал её, светил ей, чтобы она не заблудилась ни в ночной темноте, ни в утреннем тумане, чтобы она всегда могла легко вернуться назад. И она всегда возвращалась.
- Знаешь, - говорила она,- там, где вода становится намного теплее, есть острова и на них растут пальмы, а под пальмами ходят удивительные звери с длинными-предлинными шеями. Ты когда-нибудь видел пальмы?
- Нет, - отвечал Маяк, - сегодня всю ночь шёл дождь и я боялся, что начнётся шторм и ты не найдёшь дорогу…
- Ах, какой ты скучный, ты только и умеешь ворчать на меня. Когда же ты наконец поймёшь, что у меня есть компас, я всегда найду дорогу домой, зачем ты каждую ночь включаешь свой фонарь, только зря тратишь силы. - И она снова начинала рассказывать про удивительных животных, живущих в дальних краях.
А Маяк молчал, слушал и тихо радовался, что ночью не было шторма и Каравелла вернулась…
Но вот однажды известный франт Фрегат рассказал Каравелле о далёком море, где она не была, это море большую часть времени покрыто льдом, но небо там удивительное, оно может цвести всеми цветами радуги, ярче тропических растений. Каравелла собралась в далёкое путешествие.
- Скоро начнётся сезон бурь и штормов,- отговаривал её Маяк,- ты можешь не успеть и они застанут тебя в пути.
- Старый ворчун, тебе просто завидно, что увижу это чудесное небо, а ты нет, - смеялась Каравелла.
- Я буду ждать тебя, - говорил Маяк,- и если ты не вернёшься до сезона штормов, я буду светить и днём и ночью…
- Ты совсем выжил из ума, мой бедный Маяк, днём светит солнце и твой свет становится совсем бесполезным.
- Я всё равно буду светить.
- Как хочешь, как хочешь,- и она уплыла навстречу разноцветному небу.
Её не было долго. Начался сезон штормов. Корабли больше не выходили в море ни в ветреные дождливые ночи, ни в темные ненастные дни. Смотритель Маяка решил съездить в это время в город, уезжая, он забыл выключить Маяк, и он светил и днём, и ночью, радуясь, что держит данное Каравелле обещание. А она всё не возвращалась.
И вот разразилась самая страшная буря. Волны больше не были ласковыми, они грозно бились о береговые скалы, ветер выл, дождь хлестал как из ведра.
И тогда Маяк услышал далёкое:
- У меня сломался компас, я не знаю, куда плыть, где же порт? Волны разобьют меня в щепки о береговые скалы или потопят в этой черной пучине.
- Я здесь! - крикнул Маяк, - Я жду тебя!
И он стал светить ещё ярче. Не думая о том, что буря вот-вот потушит его фонарь.
Каравелла отчаянно боролась с волнами, но они были сильнее и не давали ей войти в спасительную бухту. Она совсем потеряла надежду, как вдруг увидела свет своего Маяка. «Я люблю тебя, я жду тебя, у тебя есть силы, чтобы вернуться, борись, не сдавайся!» - говорил ей этот свет.
И Маяк услышал сквозь рёв бури то, чего уже никогда не надеялся услышать:
- Я люблю тебя, Маяк! Я плыву к тебе!
И он понял, что уже никакая буря не сможет потушить его фонарь.

Утром моросил мелкий дождь. Каравелла стояла на якоре в порту, ей предстоял длительный ремонт.
-Здравствуй, любимая,- радостно крикнул ей Маяк.
- Какая я тебе любимая…?- проворчала Каравелла.
- Но ты сама сказала…
- Ах, чего не скажешь, когда думаешь, что умираешь…

Недавно нашла в интернете очень красивое стихотворение.
Может, кто-нибудь подскажет, кто его автор?

Как много тех, с кем можно говорить.
Как мало тех, с кем трепетно молчание.
Когда надежды тоненькая нить
Меж нами, как простое понимание.

Как много тех, с кем можно горевать,
Вопросами подогревать сомнения.
Как мало тех,с кем можно узнавать
Себя, как нашей жизни отражение.

Как много тех, с кем лучше бы молчать,
Кому не проболтаться бы в печали.
Как мало тех , кому мы доверять
Могли бы то, что от себя скрывали.

С кем силы мы душевные найдем,
Кому душoй и сердце слепо верим.
Кого мы непременно позовем,
Когда беда откроет наши двери.

Как мало их, с кем можно - не мудря.
С кем мы печаль и радость пригубили.
Возможно, только им благодаря
Мы этот мир изменчивый любили...

Смысл в этом стихотворении глубокий. Не часто такие встречаются...

О, привет Вась! Рада тебя видеть!!!
Починил свой ноутбук? Или в другом месте и-нет нашёл?

Да, мне это стихотворение тоже очень глубоко в душу запало. И я, кстати, нашла его автора. Это Светлана Бородина.
*хорошая штука - поиск в интернете*

С удивлением увидела здесь своё произведение, которое не понравилось, к сожалению, тому, для кого было написано.
Саш, пусть тогда здесь будет не только сказка, но и быль. Автор: Женя Сафронов.

Когда эта гитара осталась сиротой, точно уже никто и не знал. Забылось имя её прежнего хозяина, стёрлось, как дождь смывает надпись мелом на почерневшем асфальте. А она жила, по-прежнему жила в суровой офицерской общаге. Она умела петь, она так хотела звучать, дрожать, сливаться в унисон с душой хриплых мужских голосов. И она замирала, когда её потемневшее, уже начавшее рассыхаться тело брали очередные грубые руки. Замирала. А потом разливалась перебором в тёмном гулком коридоре так, что начинало звенеть треснувшее маленькое оконце на лестничном пролёте. Она могла бы похвастаться тем, что видела, как плачут люди в камуфляжах, когда на столе стоит сиротливо запотевший стакан, накрытый коркой хлеба; и как они смеются в дымном угаре шумного праздника. Но она не хвасталась. Она пела. Пела об облаках, бесконечно плывущих по небу, о звезде, такой желанной и далёкой, о дожде, в который рано или поздно придется всем уйти, о суровых горах и горящей кавказской земле, о боях, о потрескавшихся кровавых ртах, о летящих под откос машинах бронетехники… И не было во всем мире внимательнее слушателей и прекраснее певцов, чем те люди, сидящие единым кругом скорби или радости на грязном подоконнике, на полу общажного коридора, на лестничных ступенях. Круг был вечен, как были вечны песни и души поющих, менялся только человек, державший в руках гитару и наполнявший её жизнью, но от этой иногда происходящей перемены не нарушалось удивительное единство.
Лишь одна мелодия терзала невысказанной тоской душу гитары. Мелодия, которую играл тот, зеленоглазый, с лёгкими и чуткими пальцами. Мелодия, которая жгла и уносила ввысь. Мелодия, так никогда и не прозвучавшая для всех. Каждым дождливым вечером гитаре снова и снова снилась она, эта колыбельная, уводящая в детскую спаленку, где сладко спала маленькая дочка того странно свободного… И тогда у всего появлялся особый смысл. И уже неслучайно шёл дождь за окном – он питал живую землю, и уже неслучайно горела где-то далеко невидимая звезда – она дарила не только надежду, но и тепло неизвестным ещё мирам, и уже было за что вновь уходить в горы, чтобы ничто не нарушило спокойного сна родного ангелочка, окруженного золотистым сиянием упрямых завитков, разметавшихся по подушке.
Гитара звала, она тосковала, она жаждала этой мелодии как чуда, в которое уже давно никто не верил в этом суровом мире, мелодии, бившейся в ней пульсом вселенной, но не могущей выйти наружу. А тот, кто родил в ней эту тоску всё не приходил. Его странная свобода стала, наконец, абсолютной, всеобъемлющей. Гитара догадывалась, что сейчас он, возможно, летит к холодному северному морю, чтобы встретить там рассвет или удивляется никогда не виданной красоте макового поля… Совсем другие руки брали гитару и она, всё ещё наполненная изнутри своим сном, дарила свет и силу кругу чувствующих жизнь и знающих, что такое смерть. Дарила и уже ничуть не жалела о том, кто подарил ей её сказку. Она просто жила. И просто пела.

Отправила и подумала, а ведь опять флуд, опять не по теме, не анастасийское. Хотя, почему же? Это вечное, человеческое, живое. Если из-за меня опять закроют твою тему - извини. Но почему-то захотелось добавить этот Женькин рассказ.

Олечка, и тебя очень рада тут видеть!

А насчёт моей личной странички - не переживай. Я её открыла в своё время с целью познакомиться с единомышленниками из Приморского края. Ну вот - я уже с ними познакомилась. Благодаря этому сайту нашла себе и друзей в Приморье, и даже больше...

Так что если всё написанное тут сочтут за флуд и удалят, я отнесусь к этому так же спокойно, как и к удалению моей предыдущей личной странички (которую я не захотела "чистить"). Ну а пока, вроде, эта моя страничка живёт и здравствует, и то слава Богу.

А за рассказик - спасибо! Светлая память Яшеньке Чайкину...

Великолепное стихотворение! Прямо Дух запел! Благодарю!