#1: Автор: peritse, Добавлено: Вс 06 Июл 2008, 15:40 Здравствуйте все!
Предлагаю вашему вниманию свою единственную поэму. Должен сказать, что закончил писать её я ещё до того, как ознакомился с идеями Анастасии. Возможно, некоторые моменты покажутся вам недостаточно "светлопомысловистыми", но в целом... а вообще, судите сами.
Я просто хочу, чтобы поэма была прочитанной. Вот уже два года я почти не пишу стихов, и не знаю, буду ли продолжать своё творчество. Грусти по этому поводу не имею, но поделиться напоследок желаю тем, что пришло ко мне несколько лет назад. Быть может, кто-то улыбнётся, прочитав эти строки, и этого достаточно.
Добавлено пользователем cпустя 9 мин., 14 сек.:
Часть 1
Во славном граде Хэмингем,
Близ замка Эшли, у реки
Слепой старик пел про Эдем
И вспоминал свои грехи.
Был вечер. Плавился закат,
Роняя в воду злата блеск.
В трактиры начал закликать
Сладчайший запах, чад и треск.
По улицам бродил народ:
И рваный нищий, и богач,
И солнца сын, и чадо вод,
Торговец, богослов, палач.
И трубадуров песнь плыла
По улицам, летела вдаль.
Ей вторили колокола.
И в звоне таяла печаль.
Устало брёл охотник Эд,
А на челе запеклась кровь.
Шум чащ лесных и крик побед
Давно уж был ему не вновь.
С ним братец Хэмфри, весельчак,
И толстячок монах Джером.
Им хлеба дай, вина, очаг
Да ложе, чтоб забыться сном.
Вот рыцарь, странник-пилигрим.
Он гроб Господень целовал.
Попробуй-ка повздорить с ним,
Коль смерти быстрой возжелал.
Глашатаи турнирных битв
Не раз кричали: вот герой!
Суров, отважен и небрит
Красавиц увлекал собой.
Но пылкий взгляд и страстный вздох –
Ему всё это нипочём.
Куда чудесней – враг у ног,
Копьём сражённый и мечём.
Бродил по улицам народ.
Бывал в толпе простолюдин,
Которого и недород
Не повергал в жестокий сплин.
Бывал и нищий, враг судьбы.
Кусок хлебца, глоток вина,
Ночлег – и он уже забыл,
Что жизнь его – одна война.
Гончар, забросив старый круг,
Идёт проветриться в трактир.
Он не один, тут каждый – друг,
И в капле эля – целый мир.
Закат прекрасен, чуден свет,
И воздух сладок, как нектар.
И юных лет волшебный бред
В крови целующихся пар.
А в парке сумерки и тень.
Где шёпот фраз, где светлый блеск,
Зовёт в ласкающую сень
Чудесный, мудрый, добрый лес.
Добавлено пользователем cпустя 42 мин., 7 сек.:
Часть 2
Из дальних стран он путь держал,
Из тех, где день первей зажжён.
В пути нечасто вспоминал
Своё простое имя – Джон.
Провёл пять лет в чужих краях,
Нелёгких, строгих, бурных лет.
Все эти годы, как монах,
Хранил единственный обет:
Быть там, где всюду горячо
От света радужных светил,
Где крепче и мощней плечо
И в тело пребывает сил.
Был каждый день тысячелик.
Пешком прошёл Джон много стран,
Арабский выучил язык
И даже прочитал Коран.
Но только Джон благочестив,
И веру странных басурман,
Великолепно изучив,
Он взял на благо христиан.
Как быстротечны те года,
Ушли, что талая вода,
Но в памяти уж навсегда
Остались эти города.
Великий Иерусалим,
Град трёх религий и миров,
Твоя история, как дым,
Живёт в глуши твоих дворов.
Константинополь, что сожжён
Был «братьями по вере», и
Несчастных чад, мужей и жён
Они оставили в крови.
«Афины, Аккра и Дамаск,
Алеппо, Рим и Вифлеем,
Перевидал я столько вас,
Что впредь не спутаю ни с чем.
О города цветов и глин,
О города людских скорбей,
Среди блистательных равнин,
Среди пустынь, среди степей…»
Он мог пройти через угли,
И не такое повидав,
Но нет милее той земли,
Где носятся стрижи стремглав.
Где так торжественен закат,
Пьянит вода прозрачных рек,
Что хочешь, можно отыскать,
И дружит с лесом человек.
Настал тот долгожданный миг,
Вот снова милые края,
А с горла рвётся хриплый крик:
«Я вновь с тобой, земля моя!»
Но вот, проехав поворот,
Он видит замок, ров и вал.
«Скорей добраться до ворот…
О Господи, как я устал!»
#2: Автор: peritse, Добавлено: Вс 06 Июл 2008, 20:43 Часть 3
«Дружище! Где тут есть кровать,
Еда и кров: я так устал…?»
Вопросов лишних задавать
Привратник страннику не стал.
«Поедешь, брат, по мостовой,
А там свернешь, и до конца.
В том месте станешь на постой,
И там нальют тебе винца».
Слепой старик охрип уже
Да лишь губами шевелил.
Что делалось в его душе,
Никто б сейчас не объяснил.
Смеркалось. Замок весь в огнях,
Оттуда слышен голос лир.
Люд расходился на глазах,
Один домой, другой – в трактир.
Где ищут истину в вине,
Туда же поспешил и Джон
Похлопотав о скакуне,
В трактир вошёл неспешно он.
За лавками сидит народ.
Джон обращается к толпе:
«Бог в помощь, мир вам и почёт»
«Бог в помощь, странник, и тебе!»
Сидят у самого окна
Монах Джером, охотник Эд
И Хэмфри, а бокал вина
Украсил их мясной обед.
Был об охоте разговор,
Не забывали тут же есть.
Вот Джон внезапно подошёл:
«Друзья, а можно ль мне тут сесть?»
«Садись же, гость, за сим столом, -
Немного удивленно Хэм, -
Я – Хэмфри, это Эд, Джером,
А кто же ты, зачем и с чем?
«Зовусь я Джон, паломник я…
Хозяин! Хлеба, мяса, вин!..
Дорога долгая моя:
Пять лет я странствовал и зим.
В семье я – самый младший брат,
Наследства нет, земля – песок…
И сам не знаю, что искать
Отправился я на Восток
Бристоль, Кале, Париж, Анжу,
Палермо, Аккра, Вифлеем,
Что было дальше – расскажу
Сейчас, когда чуть-чуть поем»
Пока он ест, друзья молчат.
Но тут заходит вдруг в трактир
Шотландец, местный музыкант,
Гарольд Рене о’Нергаддир.
Толпа приветственно кричит.
«Рене, сыграй, давно пора!
Играй и пой, но не молчи,
Не пожалеем серебра!»
Часть 4
Умолк певец. К его ногам
Монеты полетели тут.
Сопенье, крики, шум и гам.
Все говорят, едят и пьют.
Насытившись, меж тем, чуток,
Паломник трапезу прервал,
Из кубка сделал он глоток
И вдруг охотникам сказал:
«Чем говорить, спою и я.
В теченье нескольких минут
Узнаете про те края,
Верней, про что у них поют»
«Сыграй, дружище!» – Джон сказал,
К шотландцу чинно подойдя
Утих в момент трактирный зал,
На чужака теперь глядя.
Король ардаганский Эрзерум второй
Решил как-то раз пойти войной на соседей.
«Я сильный, могучий, великий и злой,
Владею ужасною силой медведя,
И злобою волка, и лисьим умом.
А войско моё – так подобно лавине:
Любую страну обратит на руину!»
Король наш жаждет крови,
Король уже в седле,
С рапирой наготове
И злобой на челе.
Проходит неделя – и войско стоит
У стен златоглавой великой столицы.
Толпа, надрываясь, ревёт и шумит,
Готовая с вражеским войском сразиться.
Король, улыбаясь, стоит на стене.
«Смотрите, сановники: вот моё войско!
Хюльберия плавиться будет в огне,
Как будто свеча из шершавого воска».
Король наш жаждет крови,
Король уже в седле,
С рапирой наготове
И злобой на челе.
Немедля войска выступают в поход.
Проходит два дня – и они у границы.
Уж кровь горячей, и жестокость растёт.
Налитые кровью суровые лица.
Эрзерум кричит:
«Час сраженья настал!
Топчите врагов, забирайте их женщин!»
Кричит и ревёт человеческий вал.
Они жаждут боя, наверно, не меньше!
Но что же случилось?!
Упал вдруг король.
Застрял в горле крик, перебитый стрелою.
«Эрзерум убит!»
Он сыграл свою роль.
А войско уходит всё той же тропою.
Король наш жаждал крови,
Он выпал из седла.
Король уж нынче новый
Вершит свои дела.
Чуть стих – и сразу закричал
Трактир приветственно ему!
«О, молодец, что не молчал,
Паломник, спой ещё одну!»
Шотландец искоса глядел –
Затмил его всю славу Джон –
Но сделать что-то не посмел:
Желание толпы – закон!
А Джон, меж тем, испил вина,
Зачем-то поглядел на дверь.
«Да будет проклята война!
Я про любовь спою теперь!»
Служив хлопчина молодий при дворі герцога Бокатто
І був кирпатий і рудий, але рішучий і завзятий.
У юну доньку герцога мав необачність закохатись.
Та дівчина-сама цнота-втопала в розкоші і златі.
Від пристрасті та ревнощів своїх
Дедалі скаженів він до нестями.
І дівчину колись він підстеріг
У замкової брами.
„О Амальтею, я люблю тебе !”- сказав
Підняла брови: ”Ти дурний, юначе?”
Тієї ночі він помандрував
За приворотним зіллям до відьмачки.
Він кожної ночі моливсь на неї
„У радощах , у сумі, в боротьбі
Я не забуду твої очі, Амальтею,
І все я даруватиму тобі.”
В путі провів хлопчина цілий день.
Надвечір вже діставсь житла чаклунки
І крикнув до старої за плетень:
„Чим можу я привабить поцілунки?”
Є в мене квітка, щоб приворожить
Тобі яку завгодно Амальтею.
Але мені чим зможеш заплатить?”
У відповідь він вдарив каменем неї.
…Так швидко він не бігав у житті
Бо небезпека дихала у спину.
Побачив він вже абрис давніх стін,
Коли світанок золотив долину.
Вже близько! Але тут з-під його ніг
Вилетів камінь. Спотикнувсь і швидко
Хлопчина полетів в глибокий яр,
З краплею крові залишилась квітка…
Він кожної ночі моливсь на неї
„У радощах , у сумі, в боротьбі
Я не забуду твої очі, Амальтею,
І все я даруватиму тобі.”
Джон поклонился и присел,
А зал гудел, а зал шумел!
Всего две песни – но как спел!
Успех завоевать сумел.
Уже иначе на него
Глядят охотники-друзья,
Встречают будто своего –
Иначе же теперь нельзя.
«Поведай нынче ты нам, друг,
Подробней о своей судьбе,
Про шум сражений, звон кольчуг,
Что довелось узнать тебе».
«Всё началось пять лет назад,
Когда почил в бозе отец.
Наследство получил мой брат.
Я был тогда совсем юнец».
И Джон им рассказал о том,
Как, взяв отцовский лишь клинок,
Покинул ветхий отчий дом,
Свой путь направил на Восток.
Как встретил по дороге он
Разбойников ватагу вдруг,
Как мчался в мыле бедный конь
Сквозь лес густой и через луг.
Про то, как плыл на корабле,
Как Гроб Господень целовал,
Как на чужой и злой земле
Рабом навек едва не стал.
Учил язык, читал Коран
Вёл с мудрецами разговор,
Под солнцем тех горячих стран
Стал суфием с недавних пор.
Про приключенья и людей
Джон очень долго говорил.
Пока трактирщик всех гостей
Уж разойтись не попросил.
А страннику постель дана.
И он, упав без задних ног,
Отдался весь в объятья сна,
Подвёл тем самым дня итог.
ПРОСНИСЬ, паломник! Уж рассвет
Давно минул – тебе пора!
Просил вчера ты, или нет,
Чтоб разбудил тебя с утра.
С трудом проснулся.
В голове
Ещё звенят осколки сна.
Роса сверкает на траве
И небо видно из окна.
- Хозяин, знаешь ли про Глек?
- «Не знаю, право, не слыхал».
- А лес Сент-Аннберн? Слышал, Джек?
- Сто миль на север, там бывал.
- Ну всё, прощай!
- А завтрак твой?!
- Не надо, мне уже пора!
- Послушай, парень, что с тобой?
Как пьяный с самого утра!
Но Джон уж оседлал коня,
Вскочил стремглав и полетел.
А в голове – осколки сна,
Не знал он сам, чего хотел.
Вокруг природа вся звенит,
И веет в спину ветерок,
И солнце очи золотит,
А в теле – мощь, а в теле – ток.
Пустынная дорога та,
И незнакомые места.
Но где-то там – одна, чиста,
Ждёт и страдает красота!
Но вот, весь в мыле, конь устал.
Уж полдень близится. «Пора,
Пожалуй, стать мне на привал,
Иначе кончится игра».
Да Джон и сам уже ослаб,
Давно ветра он не гонял,
С тех пор, как злой один араб
За ним сто миль не проскакал.
Учуяв признаки жилья,
На боковую Джон свернул.
«Дом лесника ли вижу я?
Мой нюх меня не обманул!»
А в доме, точно, кто-то есть,
И слышно запахи еды.
Давно уж хочется поесть
И выпить целый жбан воды.
Неспешно спешился. Затем
Направился уже к двери.
«Лесник, - подумал между тем, -
Должно, мужик или старик».
Но не успел он подойти,
Как дверь открылась вдруг сама.
Увидел то он, что смутить
Смогло его весьма-весьма.
Встречал его ведь не мужик,
Тем паче, право, не старик,
А нежный, словно солнца блик,
Хорошенький девичий лик.
Да, незнакомка хороша,
Изящна и стройна вполне,
Но не похожа ни шиша
На ту, что видел он во сне.
Хоть кареглазка, как и та,
Но цвет волос её – каштан,
Не то лицо, не те уста,
И будто бы другой и стан.
Джон в этот миг остолбенел,
Чем девушку слегка смутил,
Но тут молчанию предел
Приятный голос положил.
«Что ж, добрый день, о путник, Вам,
За что обязаны гостям?
Отец уехал по делам.
Но только Вы не стойте там!
Зайдите в дом, я Вас прошу,
И расскажите за столом.
Я накормлю и расспрошу
О мире, да о том, о сём».
Добавлено пользователем cпустя 4 мин., 13 сек.:
Часть 7
Вот Джон сидит уж за столом,
А перед ним окорочок,
Вино, уха (наверно, сом),
Капуста, зелень и лучок.
Хозяйка, Кэрри, говорит
(Не забывая подложить),
Что здесь сама готовит, спит
И может долго так же жить,
Пока отец её в лесах
Ведёт охоту и уду.
—Вы не боитесь?
—Что вы? Страх?
Не верю в глупую беду.
—А от чего же?
—В сим лесу
Живу всю жизнь я, с малых лет,
Ногами чувствую росу,
И страшного тут вовсе нет.
Тут все равны, и все в борьбе.
Что и ужасна, и светла.
И целый мир в одной судьбе,
В той общности добра и зла».
—О Кэрри, знайте, Вы смелы
И так мудры для ваших лет!
К тому ж… красивы и милы!
—О, Джон! Вот это комплимент!
Каков, коль не секрет, ваш путь?
Джон вспомнил, что уже забыл…
Соврать? Но нет, не обмануть
Хозяйку – и не хватит сил.
—Ищу, ищу я …замок…Глек!
Здесь, в Сент-Анберннских злых лесах.
Поведал старый человек,
Что там … творятся чудеса!
Джон смотрит девушке в глаза
И понимает: видно ложь.
А надо что-то бы сказать,
Но от волненья в пальцах дрожь.
Но тут он тему перевёл:
—Давайте лучше вновь о Вас.
Вы не видали замков, сёл,
Лишь жизнь лесную без прикрас?
—Нет, я бывала в городах.
И в церковь часто я стремлюсь.
Но у людей там много льда
В сердцах – вот этого боюсь!
Обед был съеден, и давно,
Они ж болтали обо всём.
Джон про Халеппо и вино,
Она – о щеголе с лосём.
Минуло несколько часов,
И жалко было уходить.
Но встретить тут же время сов –
Джон не хотел невеждой быть.
Прощаться было тяжело.
Джон улыбался, как она.
Как будто что-то их свело,
Важней, чем кухоли вина.
Джон знал, что нужен ей жених,
Да нелегко его найти
В лесу. И всё равно затих,
Она ж дала ему уйти.
Прощальная улыбка, вздох
И пожеланье новых встреч.
В душе – пожар, переполох,
Как после самых лютых сеч.
Часть 8
Чтоб утолить в душе пожар
Или неистовый потоп,
Подальше от любовных чар,
Джон переходит на галоп.
Он очень взбудоражен, зол,
Стегает бедного коня.
Распахнут настежь и камзол,
Но жар в грудине не унять.
Напрасно сам себе кричит:
«То не моя цель, не моя!!»
Но сердце тоже не молчит,
Как немота его коня.
Напрасно вспоминает Джон,
За чем он выехал с утра.
Забыл уже виденье он.
Какая странная игра!
И, правда, встреча не одна
Ему сегодня суждена:
Всё это будто акты сна.
Навстречу скачут три коня…
Три рыцаря, и все седы,
С ним поравнялись в этот час.
Один из них без бороды,
Моложе, и весёлый глаз.
—О странники!—им молвил Джон.—
Где есть тут странный замок Глек?
Переглянулись.
—Испокон
Веков тут нет их, человек.
—Но лес Сент-Анберннский?
—Да, так.
Вот только лес один и есть.
Тут нет их, замков, о чудак,
Тут сёл – и то по пальцам счесть!
И скрылись всадники вдали,
А Джон, остановив коня,
Упал прямёхонько в пыли,
Пытаясь что-то осознать.
Куда он ехал? И зачем?
Что он искал? Что отыскал?
И эти тысячи ночей
Он не о Кэрри ли мечтал?
Уже закат ронял багрец.
А странник на коня сел вновь.
Он волновался, как юнец.
О, как играла его кровь!
Летел теперь назад, но так
Уже коня не измывал.
Пел песни и кричал, чудак,
Он пел, смеялся и рыдал.
Теперь Джон понял, что к чему.
«Да, знаки странные судьба
Даёт в Пути. Вот почему
Не видим их. Нам всё – борьба».
Но этот мир.…Наш мир, наш пир!
В нас сила миллиардов лет!
Она есть в песнях наших лир,
Она дарует жизнь и свет!
…И вот знакомый, милый дом…
И в нём горит ещё огонь.
Подкатывает к горлу ком,
Наружу рвётся хриплый стон.
И – раскололась тишина!
—Что ж, снова: здравствуй! Я ждала.
Я знала: выпить всё до дна
С тобою нас судьба свела!
Июнь – август 2001,
Ноябрь 2003,
Октябрь 2004 – февраль 2005
#4: Автор: peritse, Добавлено: Вт 15 Июл 2008, 20:16 Никто не написал. И что же мне с того? Ну, нет - так нет, не ради чьих-то комплиментов разместил я тут свою поэмку.