Poll :: Считаете ли вы что ошибка образного периода может быть найдена в этой теме? | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
Цитата: |
Толечка, да ты посмотри внимательно, ведь то, что написано женщинами, здесь хотя бы, почти всеми мужчинами, как бы помягче выразиться, игнорируется. |
Danna писал(а): |
AnatolyB, Толечка, да ты посмотри внимательно, ведь то, что написано женщинами, здесь хотя бы, почти всеми мужчинами, как бы помягче выразиться, игнорируется. |
Цитата: |
Так что позволять то позволяете, да говорить не хотите(за исключением некоторых). |
Цитата: |
Разве что с теми, кто не очень лестно с вами обращается. |
Цитата: |
Вот Dimitrius, например, как будто и не к нему обращаются. Дима, может я не права? Таня. |
Сергей Синягов (sas) писал(а): |
Образ - один из уровней абстракции. |
Цитата: |
За десять тысяч лет последних всегда происходило так. Но почему? Всё потому, что в мире есть уже давно правитель тайный. Он государствами играет, их правителями, отдельными людьми.
Себя он называет жрецом верховным всей Земли, и пять помощников его себя зовут жрецами. |
Цитата: |
Как-то в апреле 1987 года я проснулся рано утром после тяжелого сна со многим сновидениями. Мне помнилось, что я участвовал в какой-то битве. В голове осталось несколько фрагментов. Я помню это утро очень четко, ничто не сотрет его из моей памяти. Я был обессилен и ощущал себя так, будто действительно только что потерял в бою жизнь. Помню, как медленно поднимался с кровати, чтобы собраться на работу, но, поднявшись, почувствовал себя очень странно — как будто отделенным от тела. Чувствуя головокружение и дезориентацию, я решил прилечь еще на десять минут. Перед тем, как закрыть глаза, я заметил, что все выглядит серым и блеклым. По-видимому, я быстро уснул, потому что следующее, что проявилось в моем сознании, было то, что я нахожусь в чьем-то чужом теле. Этот человек нес в руках несколько веток. Я почти что ощущал, что сам несу эти ветки, но понимал, что это не мое тело, и не мог управлять им. В то же время, было ощущение, что он — это я. Пожалуй, лучше всего будет сказать, что мы с ним находились в одном теле и испытывали одинаковые ощущения, но он мог еще и управлять им. Он, или, вернее, мы продолжали неспешно идти, собирая ветки, иногда останавливались на мгновение, чтобы сплюнуть слюну или обрубить какую-нибудь ветку самодельным топором, для описания которого подошло бы слово «средневековый». Все вокруг было столь же реально, как и в обычной жизни, но очень странно было слышать его мысли, как свои, — до такой степени, что я с трудом определял, что это именно его мысли. Я различал, что некоторые мысли не мои, по тому, о чем он думал. Он был женат и, как следовало из его мыслей, на самой прекрасной женщине в его мире. Еще он был очень счастлив. Я же не был женат, а также был не так уж счастлив. Я попробовал оглядеться вокруг, но не мог ни повернуть голову, ни шевельнуть глазами в сторону, отличную от той, куда смотрел он. Мне были видны холмы с клочками деревьев, разбросанными там и здесь. Многие из деревьев уже сбросили листву, и в воздухе пахло осенью. Я знал, что все это не настоящее, просто сон. Как будто я спал, но полностью осознавал, что сплю. Этот сон был реальнее всех снов, которые мне приходилось видеть ранее. Странно, что я не запаниковал, — принимая во внимание все обстоятельства, этого можно было ожидать. Наверное, дело было в нем — в том, что он был умиротворен и по-человечески счастлив. Каким-то образом его чувства передались мне, или, возможно, я принял их за свои. У него были сильно загорелые руки, видавшие тяжелую работу. Они были очень похожи на мои, только, пожалуй, несколько короче — по крайней мере, так мне казалось. Очень странное ощущение возникает, когда твои руки делают что-то, не связанное с твоими мыслями, и в то же время я видел руки через его глаза так, как будто они были моими. Он собирал опавшие с деревьев сухие ветки. Раз за разом я видел, что земля приближается, рука протягивается к ветке и добавляет ее к охапке, которую держит вторая рука. Я слышал его мысли, как свои. «Поднять эту ветку, поискать еще дров, и можно идти домой на завтрак». Правда, он подумал не о «завтраке», а об «утренней еде». Маленькая веточка или щепка попала между пальцами руки, я ощущал ее, но в то же время не мог ничего с ней сделать. Я попробовал закрыть свои (или его) глаза и волевым усилием направиться назад в свое тело, но глаза не закрывались, за исключением тех моментов, когда он моргал. Обычно я не обращаю внимание на то, как моргаю, но сейчас не я управлял этим процессом, отчего моргание стало очень явным, как будто кто-то выключал и включал свет. Меня начало раздражать, что, как только я обращал внимание на что-то интересное в его поле зрения, он мигал или тер глаза ладонью. А каждый раз, когда я пробовал волевым усилием отправиться назад в свое тело, он решал, что пора и ему возвращаться домой, но потом в последний момент он замечал еще одну подходящую ветку и шел к ней. Меня сильно отвлекало то, что наши мысли перемешивались. Стоило мне подумать о чем-то, как он начинал думать об этом в своих понятиях, а затем эта мысль снова возвращалась ко мне, как будто бегая по кругу. Он тоже чувствовал себя немного неуютно, что неудивительно, принимая во внимание, что я находился в его теле. Он не находил слов, чтобы описать свое состояние. Я не чувствовал волнения или страха, но у меня было плохое предчувствие. Внезапно дрожь пробежала вверх по его позвоночнику. Он повернулся в сторону, и две ветки выпали из охапки в его руке. Он глядел поверх холма, ожидая увидеть там дымок. Очевидно, он разжег огонь в очаге перед тем, как отправиться за дровами. Утро было очень прохладное, и он полагал, что жена с сыном не дали бы огню погаснуть — ведь у него было припасено достаточно дров, а то, что он собирал их сейчас, было обычным утренним занятием. Он подумал, что в такую безветренную погоду дым обязательно должен был подниматься вверх. Я до этого не обращал внимания на ветер. Последовало мгновение тишины в его уме — и моем уме. В следующие мгновения я начал волноваться за этот сон — или он начал волноваться, я не уверен, кто из нас начал, но его тревожность увеличилась, и, не подбирая только что оброненных веток, он начал шагать по направлению к холму, на который только что смотрел. В эти мгновения я понятия не имел ни о том, что сейчас произойдет, ни о том, как это повлияет на всю мою оставшуюся жизнь. Мы он сначала пошли медленно, но постепенно набирали скорость с каждым сделанным шагом. Чем ближе он подходил к холму, тем сильнее становилась его уверенность в том, что должен появиться дымок. К тому времени, как он достиг вершины холма, еще несколько веток упали из его охапки. Мне было трудно сфокусироваться и отделить его мысли от моих, потому что в его уме носилось множество мыслей, которые он подавлял, говоря себе, что все должно быть в порядке. Когда мы достигли вершины холма, я рассмотрел маленький домик, сделанный, в основном, из дерна и кое-где скрепленный деревянными балками. Он был окружен небольшой оградой из камней и веток. Перед его домом, как это я понимаю сейчас, стояли три чужих коня. До дома оставалось не более двухсот метров, и он ясно видел, что из трубы не идет дым, но сейчас его больше беспокоили лошади. Он бросил на землю все собранные ветки и побежал с холма вниз. Во время бега он сжимал рукой небольшой самодельный топор, заложенный за пояс, я увидел его лишь мельком. В трех метрах перед домом он остановился, глядя на дверь и прислушиваясь. В его груди бешено колотилось сердце. Мы, он, постояли там лишь несколько секунд, его сердце летело с огромной скоростью, а мысли носились в голове. Я оцепенел и начал чувствовать тошноту. Почему-то мысль об окне пришла к нему в голову. Я заметил, что в доме не было окон. Несколько палок, выглядывающих из-под соломенной крыши. Весь дом был размером с гараж на одну машину. Трое коней были привязаны к лежащим на земле камням. Вдруг послышался приглушенный крик, и в следующий момент я увидел, что он оказался у двери и с силой открыл ее. Все, что произошло после, заняло секунды, но эти мгновения навсегда остались в моей памяти. Возможно (хоть и не обязательно), произошедшее можно простить, но точно нельзя забыть. Я потерялся в том, что он видел, и чувствовал, все остальное исчезло. В этот момент я был им, между нами не было разницы. Эд и Салли сидели на краешках стульев. Я остановился на мгновение, чтобы перевести дыхание и обуздать эмоции. От рассказа вся картина вновь встала перед моими глазами вместе с вызванными ею чувствами. — То, что произошло дальше, было довольно безобразно, — сказал я, посмотрев на своих слушателей, — но я расскажу об этом. Итак, дверь распахнулась. То, что последовало, вызвало во мне эмоциональный взрыв. К этому моменту произошло слияние того, что знал он, и что было известно мне. Его жена лежала на столе, кто-то был на ней сверху, второй держал ее, а третий стоял в нескольких шагах от стола, смеялся и что-то пил. Невозможно описать, что поднялось в нем при виде этой картины, и я сомневаюсь, что вы сможете это себе представить. Я никогда не испытывал ничего, что могло с этим сравниться. Я не заметил, как в его руке оказался топор. Было мгновение шока у него и у них, но уже в это мгновение он начал действовать: три шага вперед — и топор вошел в спину мужчины, лежащего на его жене. Раздался его крик, а мужчина, удерживающий жену, потянулся к ножу. Но он выдернул топор из спины первого и нанес точный удар прямо по горлу второго — из горла фонтаном плеснула кровь. Продолжая держать топор в руке, он сделал круг и метнул топор в грудь третьего, тот упал на спину с торчащим из груди орудием убийства. Затем, не думая, он освободил привязанную руку жены и попытался поднять ее. Мужчина, лежавший на ней, скатился на пол. Он взял жену на руки, она была в ужасном состоянии и вряд ли понимала, что происходит. Я полагаю, что, подняв женщину, он собирался перенести ее на небольшую кровать в углу комнаты, но тут что-то в нем надломилось от того, что он увидел. Его сын лежал на полу с перерезанным горлом. Я избавлю вас от деталей. Жена умерла через несколько часов у него на руках. Один из мужчин был к тому времени еще жив, он умер позже — медленно, успев рассказать все: кто они, откуда пришли, и кто их родня. Через какое-то время я вышел из этого, подобного сну, состояния, чувствуя сильную усталость и эмоциональное опустошение. То, что произошло, не было похоже на просмотр кино, так как я был этим человеком, я чувствовал все, что чувствовал он, и даже после выхода из его мира у меня осталось ощущение, что я все еще остаюсь им, и что все произошедшее случилось только что со мной. Не знаю, как объяснить это иначе, как передать словами это отсутствие отличия между его жизнью и моей. Я видел, что Эд хочет что-то сказать, но не находит слов. По лицу Салли стекали слезы. — Я дам вам объяснение. В конце все станет понятно. Я потянулся и постарался разрядить поднявшиеся эмоции. Эд только кивнул головой. Не думаю, что Салли хотела бы услышать еще что-то подобное, потому я сократил рассказ, оставив за его рамками кровавые детали. — Итак, в течение следующих двенадцати лет четыре-пять ночей в неделю я становился во сне этим человеком и проживал его жизнь. Что бы я ни предпринимал, мне не удавалось от этого уйти. Это сильно утомляло и доводило почти до безумства. В его мире я был рыбой, выброшенной на берег, а со временем в своем мире я стал чувствовать себя не намного лучше. Постепенно я так привык, что это стало частью моей жизни, я стал им. Мы вели очень разные жизни. Я выкуривал за день двадцать пять сигарет, а он обычно за день убивал немногим меньше людей. За двенадцать лет, что я был с ним, он прожил, примерно, от двадцати пяти до тридцати лет. Сначала он истребил весь род тех троих. Он тщательно выполнял свой план, с каждым разом добывая все больше информации и обучаясь сражаться. Он был безжалостен и не обращал внимания на то, что среди его жертв были дети, женщины и старики. Постепенно вокруг него собралась группа жестоких воинов, затем эта группа превратилась в армию. Дальше много чего произошло, он даже немного смягчился со временем. Так или иначе, за двенадцать лет, которые я провел с ним, я не добился ничего; в то время, как он за это время создал империю, покрывшую собой Евразию. Не описать словами, сколько я насмотрелся сражений, убийств, крови и других ужасных зрелищ. Его армии боялись столь сильно, что воины противника сами лишали себя жизни на поле брани, только лишь бы не встретиться с его войском. По-моему, это говорит само за себя. В конце концов, он умер как обычный человек. Я не знаю наверняка, почему все это случилось со мной, но в результате произошло несколько вещей. Во многом я стал им, а в чем-то он стал мной. Полагаю, что во сне он видел мою жизнь, и это волновало его долгие годы. Ирония в том, что моя жизнь была для него столь же ужасна, как и его жизнь для меня. Из того, что я понял, могу предположить, что я представлялся ему трусом, позволявшим другим относиться к себе с неуважением, работавшим на другого за мизерную плату и т. п. Хотя в тысяча девятьсот девяносто девятом году я почти что дал ему повод гордиться собой, но не довершил задуманное, а потому оставлю эту историю за рамками рассказа. Из этого опыта я вынес знания о местах силы, или энергии, которые еще называют энергетическими вихрями и воронками. Он регулярно использовал места силы для ведения сражений и делал все, что было в его силах, чтобы вести битву именно на месте силы. Этому его, а вместе с ним и меня, обучил старый колдун, живущий в холмах. Именно из-за работы с этими вихрями энергии я оказался в его жизни, а он — в моей. Энергия этих вихрей давала ему большое преимущество. Ходили слухи, что, набрав армию в десять тысяч воинов, он разбивал армию в сорок тысяч, неся при этом лишь незначительные потери. Те из сорока тысяч, кому посчастливилось уцелеть, рассказывали, что сражались с армией неприятеля в пятьдесят или шестьдесят тысяч воинов, но на самом деле их было лишь десять тысяч. К несчастью, он видел лишь одно применение этим вихрям энергии или местам силы, я же увидел другое. Если бы он не работал с местами силы, меня бы не втянуло в его время и его жизнь, и я бы не разобрался, что же делает посылание любви столь сильным, и почему некоторые боятся этого настолько, что готовы на все, лишь бы это знание не распространилось. Но и это еще не все. Я не буду сейчас углубляться, но с помощью этих вихрей я вошел в контакт с еще одним своим воплощением, в сравнении с которым то, что вы перед собой видите, показалось бы обыкновенным трусом. Объясню это позднее. |
Цитата: |
Сергей Синягов (sas) писал(а):
Образ - один из уровней абстракции. Если понимать, что абстракция, в данном случае образ - это нечто, не существующее в реальности, то как, например, тогда Анастасия распылила пули, в неё летящие, как изменила цвет лепестков ромашки, как переместилась в пространстве? Что делает реальным абстрактное образное представление? |
Цитата: |
Толечка, да ты посмотри внимательно, ведь то, что написано женщинами, здесь хотя бы, почти всеми мужчинами, как бы помягче выразиться, игнорируется. |
Цитата: |
Да ну?
А ещё чаще игнорируется написанное "мужиками". Да.. не на каждое сообщение форумцы удосуживаются ответить - им и самим есть что сказать, и не всё кажется интересным. Вот сколько моих сообщений осталось без ответа, но я же не возмущаюсь - я знаю что люди читают... осмысливают. Так что желаю тебе побольше внимания со стороны противоположного пола и не только на форуме. ![]() |
output generated using printer-friendly topic mod. Часовой пояс: GMT + 4