При долине — куст калины,
В речке тихая вода…
Ты скажи, скажи, калина —
Как попала ты сюда?

Как-то раз ко мне весною
Парень бравый прискакал,
Любовался долго мною,
А потом с собой забрал.

Он хотел меня, калину,
Посадить в своём саду —
Не довёз, и в поле бросил,
Думал, что я пропаду.

А я за землю ухватилась,
Встала на ноги свои —
И навеки поселилась,
Где вода и соловьи!

Ветер гнёт калины ветви,
Да я теперь не пропаду!
Надо мною солнце светит,
Я по-прежнему живу!..

Рада Рай

Без забот!

Одуванчик, одуванчик,
Ты совсем как стройный мальчик,
Разлетаешься повсюду,
Но с тобой дружить я буду.

Подорожник, подорожник,
Ты как железнодорожник,
Ты на всех путях повсюду
Исцеленье даришь люду.

Земляника, земляника,
Твоя доченька клубника
Всех собою соблазняет,
В игры радуги играет.

Только знаю я: стакан
Земляники от всех ран.

Вишеночка и горошек,
Вы вселенной дети тоже,
Вы цветастые такие,
Вы мне нравитесь любые.

Всё приносит пользу телу,
Но восхищена душа,
Тем, что все зовут цветами,
Что как сердце малыша.

Все танцующие боги
Беззаботно празднуют
В любой нежной незабудке,
В каждой розе их приют.

Ведь цветы не съешь как груши,
В плуг рукой не запряжёшь,
Все цветы как наши души
Существуют без забот.


с открытием странички!

Спасибо, Син! )))))))))

тебя!

Солнце, воздух и вода - наша царская еда!

Спасибо, Син! )))

[quote="Саньясин из Мясино"]Солнце, воздух и вода - наша царская еда![/quote]
Это точно!!!
У меня такие приятные воспоминания о море... И вообще о периодах жизни на природе.

Чувсто внутреннего покоя и безмятежности, беззаботность. Какой-то тихий восторг.

Есть такое дело.

Ошибается тот, кто считает,
Что море, бушуя, не в силах
Огибать молчаливые камни,
Накрывая волной их бесшумно.

Море

Мне всегда было интересно смогу ли я жить не у моря. Сколько лет должно пройти, чтобы меня потянуло к морю. Быть может, окажется, что это вовсе для меня не важно. Просто я родился и вырос около моря, и теперь снова живу подле другого моря. Были годы, когда я жил в центре России и рядом не было моря, но жизнь всегда возвращала меня туда, где шелест волн и вдоль берега заросли белого и красного шиповников. В пору цветения их аромат смешивается с запахом моря и погружает восприятие в прекрасный неосязаемый рукою мир.
А море такое разное. Стоит мне выйти на балкон, и я примерно чувствую, какие сейчас волны. До моря минут десять быстрым шагом, но я чувствую.
Такой солёный воздух у моря. Такой приятный.

Я родился возле Японского моря. В бухте Теликовского вода в своей прозрачности достигает восемь метров. В других местах это пять метров. Это целый подводный мир. Ты ныряешь под воду, и начинается новое ощущение наполненной своим ритмом жизни. По дну бегают раки-отшельники, так много звёзд, присыпанные песком гребешки, такие разные водоросли, трепанги и морские ежи. Иногда когда заходишь в море, наступаешь на зарытую в песок камбалу, и она выскальзывает рывком из-под ноги.

Вода в Японском море такая солёная. Можно стоять по грудь, и нырнуть, чтобы достать что-нибудь со дна, и всё-таки не успеть достать этого, вода выталкивает назад на поверхность. А вокруг скалы, лес, почти девственная природа. Тут только военные и небольшой посёлочек местных обитателей, да ещё скромный лагерь ученых биологов. Заповедная зона. Такие чистые ручьи с радужной форелью, такие необычные леса. После ледникового периода, когда один из хребтов сильно опустился, субтропики смешались с субарктикой, и породили уникальное сочетание флоры и фауны. Бабочки махаоны размером с раскрытую руку и пятнистые олени, женьшень и медведи, уссурийские тигры, редко захаживающие в наш Приморский край, и заросли папоротника.
В бухте Теликовского, где очень чистая вода, водятся медузы-крестоностцы, очень ядовитые и совсем небольшие по размеру. В лесу есть и гадюки и щитомордники, и энцефалитные клещи. Это всё моё детство. Сюда мы переехали с о. Русского.

Схватки у мамы длились двое с половиной суток, это были тяжёлые роды. Всё началось вместе с тайфуном Ирвинг, одним из самых сильных за последние десятилетия. Когда тайфун стих, ножки, теперь уже моего тела, танцевали в воздухе. Правда мои дыхательные пути были заполнены слизью, и я не мог дышать, но после каких-то внутривенных уколов всё пришло в норму.

Не знаю из-за тайфуна ли, или из-за его соответствия моему нраву, когда начинается шторм, ветер, сильная гроза, особенно летом, когда зелёные деревья гнёт и в небе облака и тучи смешиваются в ярком безумном танце, и словно бросаются друг другу на встречу грудью, я испытываю непередаваемые ощущения изумительного покоя и тихой радости. Мир словно освобождается на это время от суеты и повседневности и все бегут укрываться, переждать ненастье. Может именно от этого так прекрасно становится вокруг. Ум людей на время выключается из социума, теперь они слишком заняты своим отношением со стихией, в центре которой стою я и молча торжественно наслаждаюсь. Я был бы счастлив, чтобы это не кончалось. Но вихри спадают, волнующееся очищенное небо успокаивается, ливень переходит в солнечный дождик и всё становится милым и чистым, а люди уже вновь спешат по своим неоконченным делам, которые возможно никогда у них не окончатся. От той древней поэзии, когда ярые лучи солнца врываются на поверхность бушующего моря из-за громадных разрываемых ветром туч не остаётся и следа. Разве что на листе бумаги в образах букв оставленных человеческой рукой.
Другое необычное воздействие моря открывается при заплывах, когда ты отплываешь всё дальше и дальше от берега. Свыкаешься с ритмом волн, долго лежишь спиной на поверхности, смотришь в небо. Здорово когда там Гималаи облаков, тогда смотреть интересно, покачиваясь на покрывале тихих еле ощутимых волн. Потом вновь возвращаешься на берег, выходишь на песок, в голове ничего от прошлого, кроме песка, жилы пульсируют, и тело глубоко дышит. Какое-то время люди почти не воспринимаются, сознание всё ещё отражает биение моря сердца.

А ближе к вечеру поднимается бриз и шевелит страницами. Страницами книги, раскрывая которую, чувствуешь жизнь. Если, открывая книгу, вы не ощущаете новый вкус давно забытой свободы и непосредственного счастья, эта книга не ваша, это просто ещё один терабайт памяти. Так приятно смеяться и радоваться книге, которая напомнит нам, что мы ничего никому не должны. У нас просто ничего нет, мы пришли в мир абсолютно обнажёнными, во всех отношениях. Мы поступили очень бесстрашно.

Настоящая радость прийти на море когда никого нет. Японское море давно позади.
Теперь моё море иное. Оно совсем не прозрачное. Когда мы приехали сюда с родителями, думали в нём нельзя купаться. Оно совсем не живое в сравнении с Дальним Востоком - песок, песок, песок... Янтарь.

Летом приезжает много отдыхающих, приезжают с городов области.
Ты ложишься среди людей, закрываешь глаза и понимаешь, что ты в центре города. Просто город выехал на побережье, теперь пляж - это город, снявший свои одежды, оставивший каменные шубы и пальто позади, но не изменивший своей сути. Люди так же смеются и ссорятся, разговаривают по телефонам, едят еду, решают вопросы по работе. У каждого тут своя территория. Офис, магазины, галереи, миллионы разных мыслей сегодня купаются в море. И вся информация остаётся в воде, что движется нерушимым ритмом от сотворения, луной и солнцем.

Но вот люди уезжают, и приходит летняя ночь. Теперь поверхность моря становится огромным приёмником звёзд, звёзд, которых возможно уже не существует. Существует лишь их свет. Этот свет вберут в себя и сохранят в сердца чаше бесчисленные океаны планет существования. Когда-нибудь в этих мудрых и безмолвных океанах зародится новая жизнь, и станет ясно, что звёзды исчезли не зря.
Когда я был солдатом в армии, я нёс службу на морском БИПе, боевом информационном посту, и собирал информацию с пограничных застав о всех корабликах и судёнышках находящихся в двенадцатимильной зоне российской федерации. Куда они плывут, зачем, с какой скоростью, куда им можно, а куда нельзя. Иногда на городской телефон в штаб звонили рыбаки на резиновых лодках, им надо было сказать мне фамилию, номер лодки или её опознавательные характеристики и прочее, и часто они звонили по мобильному телефону прямо с берега моря. Я стоял в центре летней жары в пятнистой военной форме и берцах, и записывал ручкой в журнал их социальную исповедь, слушая море. Шелест волн в трубке тихо и всегда по-новому входил родным в сознание, напоминая о нашей вечной дружбе. Я был в тридцати километрах от моря, но море само приходило ко мне в гости. Оно приходило по телефону.
Возможно, мне и не нужно жить рядом с морем, возможно море слишком глубоко внутри меня, возможно, поэтому я родился на побережье, возможно, поэтому я чувствую безличную любовь моря...
Кто знает, возможно, "я" – это и есть моё море.

Gissa
Флёр... Люблю эту группу...

Син, это ты о себе написал?

Ага!

Ого!!!

А мой дедушка был моряком. (Военно-морской флот). У него даже форма была чёрная и белая фуражка. Мне очень нравилась его форма.

А одно из самых ярких воспоминаний моего детства - это когда мы с моей бабушкой отдыхали на море и сидели на скамейке рядом с домом отдыхом и не далеко от берега моря. Это была какая-то площадь. Мне было тогда примерно 5 лет. Мы о чём-то разговаривали. И вдруг я увидела в далеке идущего моряка в форме (синие брюки, белая рубашка с полосатым воротником и белая бескозырка). Он был так красив и настолько мне понравился, что я была в восторге! И тут же заявила бабушке: "Я выйду замуж за моряка!"

А у меня была форма пятнистая пограничная!)))

--
Исправлено Gissa Ср Июл 08, 2020 14:46 pm

Из твоего рассказа "Море" - это понятно. (Я внимательно читаю посты).
А то, что у тебя была другая форма, не мотросская, не изменит моего отношения к тебе. )))))

О, ёлки! А я подумал что там не написано!
Святая наивность!